Грузинки знакомства Фридек-Мистек

Тогда я имел уже почти полный комплект ройзмановских книг. Наиболее ценил хорошо оформленную « сражённых короля», попросил автора подписать ее. Вот этот автограф:. В х я заинтересовался «еврейским вопросом». Зная, что А. Он отнёсся к этой идее довольно скептически. Еще одна беседа касалась дебюта 1. Мне хотелось иметь книгу Сокольского г. Выяснилось, что Абрам Яковлевич готов поменять книгу из своей коллекции на деньги… или иное издание. Обмен состоялся: я отдал А.

То были спорадические встречи и беседы х гг. При всей доброжелательности, мастер Ройзман «держал дистанцию» — дело было, насколько понимаю, и в возрасте, и в разной шахматной квалификации. Наиболее плотно мы общались в гг.

Разоренный мечтой (Ирбек Дзуцев) / Проза.ру

Об этом сейчас и расскажу. К марту г. Зашёл в издательство при министерстве образования, руководитель которого, казалось, дал карт-бланш на организацию шахматного журнала, пообещав зарегистрировать его через мининформации, взять меня на постоянную работу и оплатить выход первых номеров: « большого дохода не нужно — Вы сделайте так, чтобы он окупал себя ». Позже я узнал, что в том учреждении почти все журналы — по причине завышенной себестоимости — не окупались, но то было позже… А весной г.

Послушав о планах сделать издание для юных шахматистов и любителей, особенно с периферии, он заколебался и стал объяснять, что таких любителей очень мало. Я предполагал, что потенциальная аудитория журнала — сотни, если не тысячи человек, А. Ройзман же оценил её в десятки и, в конце концов, был прав.

Но в редколлегию всё же вошел. Оба обещания он выполнил. Более того, в середине июля года А. Ну, а вот сейчас будет такой журнал… больше, наверно, для детей, с педагогическим уклоном ». Речь была с оттенком снисходительности, что, в принципе, отражало отношение А. Критиковал он мои методы в глаза, и за глаза. Жилко о шахматах в литературе: « шахматистам это не интересно ». Я не стал спорить, но надеялся, что читатели и сотрудники со временем примут «культурологическое» направление и присутствие в журнале белорусского языка.

В сентябре я с издательством распрощался, а в ноябре г. По правде говоря, это смутило: я не ожидал, что А. Сейчас осозна ю , что от его дальнейшего сотрудничества с журналом «Шахматы» издавались до конца г. К тому же в возрасте за 70 ему совсем не мешал дополнительный гонорар. При этом мастер по-прежнему скептически относился к изданию: считал, что платят там копейки, а новый редактор тоже недорабатывает… Запомнилась реплика А.

Действительно, какое-то время «творческий коллектив» журнала «Шахмат» состоял чуть ли не полностью из евреев. С г. Иногда я отправлял ответы на задания Ройзмана в «Народной воле». Однажды посетил собрание Минской городской федерации шахмат, был там и Абрам Яковлевич.

Как ни странно, в новый состав правления он не прошёл. Кроме того, почти ежегодно виделись мы на минской «Яме», однако говорили мало, разве что поздравляли друг друга с 9 мая. Однажды по дороге с «Ямы» на ул. Мельникайте показал я свои книжки, изданные товариществом «Шах-плюс». В конце х я взялся исследовать шахматное прошлое Беларуси, печатал свои находки на сайтах и лунинецких бумажных изданиях потом из некоторых этих публикаций сложились книжечки.

Естественно, я анализировал вклад предшественников, а потому «цеплялся» к А. Ройзману за его неточности. Критиковал наивный раздел «У истоков. Шахматы в довоенной Белоруссии» в сборнике «Шахматисты Белоруссии» , некоторые публикации в газете «Народная воля» и журнале «Шахматы»… А. Насчет книжки г. Каменецкий, но не справился, и в последний момент поручили ему, Ройзману, а он же не историк… Мол, что попалось на глаза в библиотеке, то и использовал. Потеплели наши отношения летом г. Он специально позвонил, чтобы сообщить, что ему понравился мой «исследовательский подход».

Посоветовал мне обратиться к некоторым своим знакомым ради уточнений, и эти советы оказались ценными. В июне г.

Помним, любим, скорбим.

Приятно было сообщить автору, что его сборник полезен и четверть века спустя. В конце того же года А. Ройзман, посмотрев брошюру «Беларусь шахматная. Год », снова позвонил мне и предложил «сувениры», лежавшие у него на К. Одним из них был «Билет участника 3-го Всебелорусского шахматного шашечного турнира колхозников» года, второй — польский шахматный журнал, где рассказывалось о том, как в Минск приезжал юный Борис Спасский.

В феврале г. Абрам Яковлевич вряд ли был большим шутником, однако неплохо чувствовал комическое. И внешне, и манерами в х он напоминал мне комиссара Жюва в исполнении Луи де Фюнеса. Надо было слышать, с каким энтузиазмом он объявлял туры в том или ином соревновании… Видимо, симпатизировал Андрею Малюшу: однажды в х заявил, что теперь будет играть «МалЫш».

В какой-то момент партии шутки ради надел его милицейскую куртку. Не всегда мы с А. Мне кажется, в последнюю нашу встречу май г. Хорошо относился к белорусскому языку и его носителям, хотя отдавал предпочтение русскому. По этой причине замедлился выход его мемуаров.

Как упомянуто выше, А. Ройзман интересовался успехами молодежи — может, потому, что сам в х испытал превратности судьбы на пути к званию мастера. Он был одним из первых, кто во весь голос заявил о таланте юных Виктора Купрейчика и Бориса Гельфанда. В заметке «Чемпиону — 12 лет» писал: «Когда к участию в мужском чемпионате по шахматам допустили шестиклассника й средней школы Минска Витю Купрейчика, нашлись скептики, которые усомнились в целесообразности этого. Но начался турнир, и скептикам пришлось замолчать.

Двенадцатилетний школьник успешно вел борьбу с опытными шахматистами и закончил первенство перворазрядником… Хочется пожелать юному шахматисту больших успехов » «Физкультурник Беларуси», Жаль, что в гг. Но хорошо, что июля г. Будем надеяться, Мемориал этот не последний.

1. Путь художника, а не чемпиона. Каким был знаковый белорусский шахматист Виктор Купрейчик.
2. знакомство с культуристками Теплице?
3. .
4. !
5. шахматисты Беларуси.
6. ?

Активно использую книгу А. Прекрасный сборничек! Эх, только сейчас открываю для себя книжные труды Ройзмана. Абрама Яковлевича мы помним, любим и будем вспоминать и дальше! Читайте также статью поэта Василя Жуковича « Балючая страта Болезненная утрата , г. С Абрамом Ройзманом я познакомился в году. Как чемпиона города среди школьников меня включили кандидатом в юношеское первенство республики. Я сыграл одну партию, и пришлось уступить место приехавшему из Бобруйска, а именно А. Его уже знали как талантливого молодого шахматиста, у меня же были средние способности к игре.

Глубокой осенью я участвовал в полуфинале республики среди взрослых. Набрал лишь пол-очка, сделав ничью с Владимиром Шитиком. В следующем году в таком же соревновании я сыграл удачнее. Его судил Ройзман, уже студент Белгосуниверситета. Я встречался с Я. Макиевским чёрными. Получил трудную позицию. Макиевский объявил мне шах ферзём. Я решил, что мат, остановил часы.

Макиевский понял моё замешательство и был непрочь продолжить игру. Подлетел Ройзман, сказал: « всё — всё , часы остановлены — поражение ». Движения его были быстры, слова набегали одно на другое. Потом Александр Любошиц прозвал Ройзмана « мальчишкой », нахалом. Не без основания… Молодой студент декларировал фразу: « нахальство — второе счастье ».

Позже характер Ройзмана изменился в лучшую сторону, и встречались мы с ним как добрые знакомые. После окончания БГУ у него началась трудная жизнь шахматного профессионала. Работал в университете тренером-почасовиком, вёл два шахматных отдела в газетах. Жил с университетской пропиской у Володи Дементея.

Цель была оправданной: Ройзман хотел стать мастером. В году для Або Шагаловича в Минске был устроен турнир с мастерской нормой; как Шагалович, так и Ройзман выполнили мастерский норматив. Ройзману было тяжело, с ним играли крайне серьёзно. Так, он выиграл у мастера Алексея Суэтина классический ферзевый эндшпиль. Борис Гольденов отозвал Суэтина в сторону и сказал: « Я бы за такую игру дал тебе в морду ».

Проблема была в том, что Ройзман не работал по специальности долгие годы. Наконец М. Левин устроил его в цех автозавода на инженерную должность. Года два-три он там проработал, но случилась авария, и его уволили. Аркадию Рокитницкому спорткомитет разрешил взять Ройзмана на инструкторскую работу в шахматный клуб, так как мастер постоянно выступал за сборную команду БССР на всесоюзной арене. Здесь Ройзман проработал почти до самой своей кончины в году.

Абрам Ройзман — автор нескольких популярных шахматных книг о коротких поединках на шахматной доске, скромный человек по натуре своей, рано стал плохо слышать, перенёс оперативное вмешательство, затем ещё одно. Иногда он обращался ко мне для направления к узким специалистам.